- Привет!
Она ждала меня там же, где обычно. Вряд ли я смог бы точно назвать или описать это место, так как мало что замечал вокруг нее, но в том, что она должна быть именно здесь, у меня не было никаких сомнений. Она была неотъемлемой частью этого осеннего парка. Она и была этим парком… в каком-то смысле.
Прохладный осенний воздух приятно холодил лицо. Там, за оградой, еще светило солнце и было тепло, но стоило лишь шагнуть сюда, в тень деревьев, как прохлада и спокойствие охватывали тебя целиком. Этот контраст в первые секунды был подобен прыжку в прохладную горную речку в самый разгар горячего летнего дня, точно также взрываясь в голове тысячами ледяных иголочек, быстро таящих в горячей крови, также обостряя чувства и проясняя мысли. Всего несколько шагов – и позади растворялись городская суета, шум автомобилей и осенняя дорожная пыль. Оставались лишь парк и покой.
Она ждала меня в глубине парка – такая же спокойная и величественная. Чуть грустная, немного нетерпеливая, слегка небрежная, едва заметно улыбающаяся. Вся она состояла из этих «чуть-чуть», это была её суть – быть неуловимой, не до конца понятной, текучей, расплывчатой и, в то же время ничего от тебя не скрывающей. Это была загадка, превосходящая мой разум, да и вообще любой разум, пытающейся понять ее с привычных ему позиций.
- Привет, - я улыбнулся в ответ. Хотя это была не совсем улыбка, а, скорее, какой-то непонятный «хмык». Я хотел просто улыбнуться, но в последний момент почему-то засомневался и произвел такой вот странный гибрид из дружеской улыбки и полуофициального приветствия. Я никогда не знал, как на нее реагировать.
- Хорошо, что ты пришел, - её умные глаза, светившиеся какой-то глубинной добротой, не оставляли сомнений в искренности ее слов.
Она никогда не говорила, что рада видеть меня, она всегда просто констатировала факт, но это не казалось обидным. Да на неё и нельзя было обидеться, рядом с ней даже само это понятие теряло смысл.
- Что-то не так? – она ждала, пока я истолкую затянувшуюся паузу.
Я помотал головой, отгоняя навалившиеся мысли, и показывая ей, что все в порядке.
- Я готов.
Она улыбнулась в ответ. Искренне, нежно. Она все понимала, и видела, что понимаю тоже. Нам не нужны были слова, и это было в порядке вещей.
- Пойдем, - она повернулась и пошла к начинающемуся в паре десятков шагов, поросшему лесом, склону.
Меч дымился в моей руке от горячей крови двух чудовищ, лежащих неподалеку двумя бесформенными грудами. Их зловонные желтые клыки уже не представляли угрозы, и стекающая по ним ядовитая слюна уже не грозила проесть чью-нибудь живую плоть до костей.
Тяжелый щит был погнут одним из ударов могучей лапы зверя, но все еще представлял собой неплохую защиту, однако противник передо мной был уже совсем другим.
Это был великий воин. Он уже прошел немало боев за свою жизнь и потому был уверен в своих силах. Мы кружили вокруг, примеряясь друг к другу. Он смотрел мне в глаза спокойным, уверенным взглядом. Я знал, что не уступлю ему. Он тоже это знал.
Я ударил первым. Меч скользнул по щиту воина, он мгновенно ударил в ответ. Я отбил удар и снова занял выжидательную позицию. Через несколько секунд атаковал он. Звон стали на несколько коротких мгновений и новое ожидание.
Бой затягивался. Я чувствовал, что все вокруг начинает затягивать слабая дымка. Стало уже труднее сосредотачивать внимание на поединке. Это еще не мешало, но заставляло постоянно энергично встряхивать головой, чтобы сосредоточиться.
В одно из таких мгновений он и ударил. Меч скользнул по руке, разрезав мышцы так, что стала видна желтоватая кость, постепенно покрывающаяся капиллярами яркой крови. Боли не было, была лишь обида и непонимание того, как это могло произойти.
Однако и он сам не успел закрыться после удара и мой меч, пусть и с некоторым опозданием, ударил прямо в незащищенный бок, описав смертоносную дугу, которая должна была разрезать его пополам. Однако меч, войдя в его тело, не встретил никакого сопротивления, и гримаса боли, исказившая его лицо, казалась лишь насмешкой надо мной. А, может быть, она и была ею.
Прикрыв щитом пораженное место, он, согнувшись от нанесенной раны, посмотрел на меня со странной смесью злости, недоверия и удивления.
- Я не верю, что ты сможешь одолеть меня, щенок, - прохрипел он и бугры мышц вздулись под разрезанной моим мечом одеждой, - слышишь, НЕ ВЕРЮ!
Он выпрямился, снова готовый к бою. Спокойное прежде лицо опытного воина теперь светилось яростью. Он пошел прямо на меня, нанося ужасные удары своим мечом, который, казалось, стал еще больше и тяжелее, чем прежде. И сам он, казалось, стал выше и сильнее. И рана на боку пропала.
Туман в глазах еще усилился. Мне трудно было сосредоточиться на поединке, я успевал лишь обивать яростные удары противника. Судорожная тряска головой уже не помогала, но я знал, что уйти вот так – это не проигрыш, это… просто уход, главное – это не… черт возьми, даже не думай об этом, главное – не пустить, не дать войти в сознание этой предательской мысли! Однако она вилась вокруг, пытаясь найти незакрытый вход в мой мозг и без того перегруженный изнуряющей задачей – отбивать громоподобные атаки этого закаленного боями гиганта, она порхала вокруг безобидной бабочкой, прорывалась жалящей осой, притворялась доброй феей и пугала громкими криками, с одной лишь целью – доказать, убедить, заставить поверить, что я не смогу, не сумею справиться с ним.
И под напором этих нечеловечески упорных сил, оглушенный громовыми раскатами стали, уставший сопротивляться, не видящий ничего в густом, заполонившем мир тумане, я сдался, я всего лишь на мгновение ослабил защиту, и молния-мысль пронзила мой разум, в доли секунды заполнив его, поработив и став единственной, живущей в нем. «Я не смогу победить». Бой был окончен. Я проиграл. Потому, что ПОВЕРИЛ.
Она ждала меня у склона, сидя на куче опавших листьев.
Я подошел, засунув руки в рукава куртки, и с вызовом глядя на нее, стал ждать, что же она скажет. Её, однако, совсем не смутил мой вид.
- Все, что произошло с тобой – твоё личное дело.
Она опять поставила меня в тупик. Запал иссяк.
- Ты хочешь сказать…
- Нет-нет, - она покачала головой, - не приписывай мне своих слов. Ну, пожалуйста… - она смешно сморщила носик, и, трогательно гладя мне в глаза, сложила руки на груди.
Она была такой… такой милой, что раздражение моё исчезло окончательно. Я сел рядом с ней и легонько потрепал её за локоть.
Она снова стала серьезной.
– Все, что ты сделал, ты сделал на основе своего имеющегося на тот момент опыта. Теперь ты знаешь больше, ты пережил нечто, что обогатило тебя новыми знаниями. Как ты распорядишься ими – вот в чем вопрос!
Стены, стены…
Иногда они казались вырубленными в скале, иногда – стенами здания. Возможно, это был один из тех замков, что был когда-то построен у подножия скалы, уходящий в неё корнями так, что не сразу становилось ясно, где кончается замок и начинаются катакомбы. Впрочем, всё это было не так уж важно, ведь сейчас мне нужен был только выход из него. Мне нужен был выход, и я должен был найти его раньше, чем меня найдет Зло.
Я и понятия не имел, где нахожусь. Да если бы и имел, выйти отсюда без карты было бы невозможно. Коридоры, тоннели… Они пересекались под немыслимыми углами, сходились и вновь расходились, превращаясь то в роскошные залы замка, где я был заметен, как на ладони, то в тупики, заставлявшие рычать от бессильной ярости.
Несколько раз я ощущал приближение чего-то страшного и неотвратимого, и я бросался на землю, ища самый темный угол, чтобы заползти в него, спрятаться, раствориться в сыром полумраке. Я пережидал там, покрываясь липким противным страхом, ненавидя собственное бессилие.
Страх. Он обволакивал все существо, не давая ни двигаться, ни дышать. Он лишал воли, он заставлял ненавидеть себя – маленького, никчемного, беззащитного. Несколько раз он пытался заставить меня подняться и выйти навстречу Злу, предлагая покончить со всем в одно мгновение. Лишь ощущение чего-то еще более ужасного, чем собственный Страх, а совсем не доводы разума или противодействие ослабевшей воли, заставляли меня отступить обратно в тень.
Сердце билось как бешеное, но стены всё не кончались. В довершение всего ноги стали проваливаться в пол, сначала незаметно, а потом все глубже и глубже, с каждой минутой всё более затрудняя движения. Я представил себя увязшим в этом гладком бетонном полу, проваливающимся в него, захлёбывающегося им, совершенно беспомощным перед лицом надвигающегося Зла и видение вдруг стало реальностью. Всего лишь на мгновение, но этого хватило – явственное ощущение удушья, жуткой бетонной тяжести на ногах так подстегнуло меня, что я остатками сил вырвался из этой каменной ловушки. Вырвался из объятий камня, просто растворив его, превратив в ничто и его и исходившую от него угрозу и ту силу, что держала нас связанными друг с другом, пусть и на одно мгновение.
Ещё чувствуя вкус пыли на губах, ещё помня запах камня в легких, я побежал и остатки моей воли разметали стены на моем пути. И я увидел ВЫХОД! Он был совсем рядом и я понёсся к нему. Ноги не слушались, то цепляясь за камни, то превращаясь в вату, то просто отказываясь идти. Но я уже видел цель, и с каждым мгновением она становилась все ближе. Медленно, но неуклонно я шел вперёд. Нет, не шел – рвался, вгрызаясь пальцами в смыкающиеся передо мной камни, вырывая ноги из предательски притаившихся трещин.
Яркий солнечный свет был уже близко, когда его заслонила массивная непроницаемая фигура. Её очертания расплывались на фоне неба, такого близкого и такого недостижимого, но я узнал его. Зло. Оно настигло меня.
Бежать не было смысла. Я проиграл…
Единственный выход был прегражден. Вечным Злом, могущественным и непобедимым. Жутким и зловещим. Похуже каменной ловушки, из которой я еле вырвался. Еле вырвался…
Тень медленно приближалась. Тяжелые глухие шаги выбивали струйки мелких камешков из щелей в потолке. Зловещий холод, окутывающий её, уже липкими струйками подползал со всех сторон, готовый исподволь сковать, поработить, лишить возможности сопротивляться перед лицом зловещего хозяина.
Вырвался? Стоп… Так я же вырвался из каменного мешка! А что же я сделал? Да ничего… Я же просто… просто ПОВЕРИЛ!
Шаги замедлились.
Я поднял голову. Очень медленно. Губы расползлись, обнажив звериный оскал. Я тихо зарычал, чувствуя, как уже знакомый порыв нечеловеческой ярости охватывает меня.
Раздался звон стали о сталь. Я увидел гигантское лезвие, густо смазанное капающим на камни ядом, появившееся из складок Тени. Позади меня возникла клацающая каменными челюстями стена, отрезав мне последний путь к отступлению.
Но меня это уже не беспокоило. Меня уже ничего не беспокоило. Клокочущим от ярости голосом я едва сумел выдавить из себя несколько слов.
- Ты… Стоишь… У меня… На пути….
Тень на секунду остановилась. В следующую секунду ослепительная очередь плазменной винтовки разорвала сгустившуюся тьму.
- Получи, сволочь!
Сгустки раскаленной до звездных температур плазмы роем разозленных ос вонзились в черноту передо мной, вырывая куски из неё, кромсая на части, затапливая её ослепительным светом.
Раздался дикий рёв. Струйки холода метнулись обратно, не выдерживая столкновения с превосходящей их мощью. Пространство передо мной растаяло и снова сгустилось, пропустив через себя заряды разрушительной энергии, став для них неуязвимым. Зло собрало сило, чтобы ринуться в атаку, которая должна была раздавить, смести маленькое смертное существо, отважившееся противостоять ему.
Я отшвырнул ставшую бесполезной винтовку и всадил наугад несколько ракет в образовавшиеся сгустки тьмы. Ракеты и гроздья каменных брызг от них разметали ее по углам пещеры.
Вновь лязгнуло лезвие, и было тут же разнесено в куски длинной пулеметной очередью.
Тьма перед выходом собралась в огромный плотный шар, намереваясь, если уж не уничтожить, то хотя бы не выпустить того, кто причинил ей столько боли. Становясь плотным, шар ощетинился плотной пуленепробиваемой чешуёй, из широкой пасти появились огромные клыки. Паря у выхода, он словно явственно показывал мне бессмысленность попыток пробиться на свободу.
Пулемет выпал у меня из рук. В этом чудовище было что-то очень знакомое. Слишком знакомое.
- Тебе б еще стать красным и улыбнуться, урод!
Чудовище неторопливо приобрело ярко-красный окрас и зловеще улыбнулось. Пастью, полной зубов. От края и до края шара.
Я улыбнулся в ответ и дернул за трос. Бензопила в руках отозвалась знакомым размеренным рычанием. Улыбка начала сползать с чудовища.
- Хотел DOOM’ера удивить, придурок?
Солнце клонилось к закату. Птицы весело распевали последние на сегодня, а может и в этом году, песни. А здесь, внизу, все дышало отрешенностью. Как будто солнечный день был там, вокруг парка, а здесь, внутри, время шло по-другому.
Она ждала меня на старой, поросшей мхом, каменной скамье.
Подходя к ней, я в который раз удивился, как ей не холодно здесь в легком белом платье. И ещё тому, что, когда мы встречаемся с ней, в парке почему-то не видно других людей. Их присутствие ощущается постоянно, по звуку шагов, обрывкам голосов и по многим другим признакам, позволяющим ощутить присутствие людей, но их самих никогда не видно.
Я посмотрел на неё. Её лицо было подернуто каким-то неземным сиянием, словно она вся светилась изнутри.
Я сел рядом. Мы просто сидели и молчали. Бывают люди, рядом с которыми хорошо даже просто молчать. Дальние края парка тонули то ли в дымке от костров, то ли в каком-то странном полумраке. Иногда казалось, что вокруг этого парка ничего не было, были только мы, своим присутствием оживляющие этот кусочек мира. Мы уйдем – и он исчезнет или уснёт или погрузится во мрак. Какая разница?
Странный туман приближался. Мне на мгновение показалось, что мы находимся внутри большого мыльного пузыря, чьи стенки стремительно сдуваются и который вот-вот лопнет. Но ухватить эту мысль мешал какой-то звук. Он отвлекал меня, и я покрутил головой в поисках его источника. Звук становился всё сильнее и беспокойнее.
Она повернула ко мне голову и посмотрела на меня. Во взгляде её глаз я увидел странную смесь сочувствия, сожаления и ещё чего-то, невыразимого, но безумно тоскливого, проникающего в самую глубину души.
Страшная догадка пронзила меня:
- Неужели, мы больше никогда не…
Вытянув руку из-под дремотной теплоты одеяла в прохладу зимнего утра, я хлопал по тумбочке, пытаясь нащупать этот чёртов будильник.
Картины прошедшего сна таяли, безжалостно сметаемые потоком стремительно врывающейся в мозг Реальности. Всё, виденное мною, словно сжималось в тугой комок, задвигаемый в самые дальние уголки памяти. Но, пока звон будильника ещё не до конца вырвал меня из сна, картины увиденного все ещё стояли у меня перед глазами. Ощущение мгновение назад окружавшего меня парка все еще жило в каждой клеточке моего тела.
Стараясь не разбудить домашних, я, полусонно натыкаясь на мебель, собирал в темноте вещи, на полном автопилоте шарясь в ящиках и на полках. Воспоминания стремительно исчезали, оставляя лишь атмосферу увиденного, всё ещё живую, наполненную силой, каким-то глубоким смыслом, полученным опытом. Моим опытом.
«Сегодня отчёт сдавать», - мелькнула одинокая Мысль и, ворвавшись в голову, стремительно разметала остатки сна. И, словно, по нажатию кнопки целый рой других Мыслей заполонил все уголки сознания.
«Вчера Иваныча видел…» - «Надо бы чайник поставить…» - «Опять не подписал…» - «На выходные надо договориться…» - «Хлеба купить…» - «Костя…» - «В интернете…» - «Да, и…»
Она. Рой мыслей вдруг остановился на мгновение, чтобы снова нахлынуть с новой силой, вытесняя из памяти то, что было для них чуждым, непонятным, не имеющим права на жизнь.
«Надо в бухгалтерию зайти, за что опять десятку удержали…»
Таи
11.03.2002
<- к оглавлению раздела
<- на главную станицу